Удомля

Удомля

2 ноября 2015 г.

Удомля 1960х гг.

       Когда я вспоминаю Удомлю своего детства – 1970х годов, меня не покидает ощущение какого-то мира, света и безмятежности, которые были как будто разлиты в воздухе. И жители Удомли казались добродушными, спокойными, уверенными в завтрашнем дне. Возможно, причиной тому моё детское наивное восприятие мира в ту пору, но, может быть, и на самом деле жизнь людей тогда была иной: хоть и трудной, но не лишённой надежды на светлое будущее. И эта надежда подкреплялась теми позитивными переменами в жизни посёлка, которые нельзя было не заметить. Я ещё раз подумала об этом, когда мне в руки попала статья из «Удомельской газеты» от 1998 г.         


Автор статьи, Иван Васильевич Матвеев, рассказывает о том, как жила Удомля в 1960-70е годы, когда он работал председателем Удомельского райисполкома, о том, что делалось тогда, чтобы жителям Удомли жилось лучше, чтобы посёлок развивался и хорошел.
Ветеран Великой Отечественной войны, Почетный гражданин Удомельского района Матвеев Иван Васильевич умер 28 марта 2015 года. Светлая память о нём навсегда сохранится в сердцах его земляков, - говорится в некрологе.


      «О том, чего не надо забывать» - так называлась статья И. Матвеева. Я предлагаю её вашему вниманию. 
«Удомельская газета» от 15.07.1998г.
О том, чего не надо забывать
                                                                                  И. Матвеев
В августе 1960 года, после учебы в Ленинграде, я был на­правлен в родную для меня Ка­лининскую область - в пос. Брусово. В декабре, в связи с присоединением Брусова к Удо­мельскому району, меня переве­ли в Удомлю.
Здешнее место напомнило мне Карелию, в которой при­шлось быть на фронте в 1944 году. Так же много озер, речек, лесов, болот, мелкоконтурные пахотные участки. Восторга от нового назначения не было. По­этому мне были понятны мне­ния специалистов, прибываю­щих потом на строительство АЭС. Многие из них считали наши места захолустьем, смот­рели на Удомлю высокомерно. Такое нередко бывает с людьми из больших городов, когда они приезжают в маленькие провин­циальные городки. Однако по мере знакомства с нашими мес­тами, с нашей местной историей такой настрой пропадал.
Шестидесятые годы остались в памяти как годы больших пре­образований. После разори­тельной войны настала пора заняться наращиванием потен­циала сельской местности, рай­онных центров. Наряду с необ­ходимыми преобразованиями производились и надуманные, наподобие "кукурузных" увлече­ний. Не собираюсь оценивать негативные стороны тех собы­тий, на моем уровне трудно дать правильную оценку. К сча­стью, многие дела того периода стали основой для решения эко­номических и социальных проблем.
В 1962-64 годах проводились эксперименты и по укрупнению районов, делению областей на промышленные и сельскохозяй­ственные. Наш райцентр пере­водился в Бологое, потом - обратно. В результате Удомля потеряла несколько лет для сво­его развития. До перевода рай­центра в Бологое Удомля стала поселком городского типа. В границы поселка вошли не­сколько примыкающих дере­вень. Ничего нет постоянного. Закончилось и время экспери­ментов Н.С. Хрущева.
Самым знаменательным со­бытием тех лет стало подключе­ние сельских районов к государственным электросетям. Для этого, конечно, страна со­здала соответствующую энерге­тическую базу. Для района подключение вылилось в круп­номасштабные дела. Надо было при том уровне транспортных средств заготовить тысячи дере­вянных опор, отвезти их на про­питку, развести по трассам, прорубить просеки на сотнях километров залесенных терри­торий, натянуть провода, смон­тировать сотни подстанций, провести проводку в каждой сельской избе. Наконец-то, бы­ла электрифицирована и Удом­ля. Электрификация, а потом и газификация, хотя и привозным газом, изменили быт крестьян и жителей районного центра. По­явилась возможность механизи­ровать многие процессы труда в селах и в поселке. Сегодня мало кто может себе представить уровень быта и производства без электричества и газа. 
Преобразования коснулись и благоустройства Удомли. На пустыре, на берегу озера Песьво был заложен парк. В него были перезахоронены останки умер­ших от ран в удомельских гос­питалях в годы войны воинов Советской Армии. Кстати, парк и закладывался, и выращивался без копейки затрат из районно­го бюджета. Аллеи закреплялись за коллективами пред­приятий, учреждений, и они добросовестно делали свое дело в течение нескольких лет. Сред­няя школа вырастила, создала сквер около вокзала, который теперь, похоже, бесхозный и за­пущенный. Построились не­сколько новых улиц: Приозер­ная, Мира, К. Маркса.
Нынче нужно вспомнить практику привлечения к озеленению и благоустройству горо­да коллективов. Теперь в городе четыре средние школы, два ПТУ. Ничего не случится, если коллективы с постоянной зарп­латой в учреждениях поработа­ют несколько летних дней на благоустройстве. Нет ничего благороднее для человека, чем своими руками вырастить хотя бы дерево.
Ни область, ни район не име­ли тогда возможностей покры­вать асфальтом улицы поселка. Щебень, битум выделялись только в плановом порядке. До таких поселков очередь еще не доходила. Надо было с чего-то начинать, и помощь пришла от Валдайского райисполкома. Возглавлял его тогда известный по Сталинграду, легендарный защитник дома Павлова Яков Федотович Павлов. Он выкроил целую "вертушку" щебня для Удомли. Вышневолоцкая до­рожная организация взялась за асфальтирование улиц им. Во­лодарского, Полевой. Поселок преобразился, когда асфальтом через улицы Мюда, Пионерская до Дома культуры покрылась дорога В.Волочек - Удомля. Это был прорыв района в дорожном строительстве. Появилась возможность проложить плиточ­ные тротуары на центральных улицах поселка. Пишу о дета­лях потому, что благоустрой­ство быта, жизни проходило по мере наращивания экономичес­ких возможностей. Мы радо­вались, когда в Удомле была введена в эксплуатацию швей­ная фабрика. А как не вспом­нить И.Д. Дмитриева - одного из организаторов местной про­мышленности района. Но при­шлось и огорчиться. Специализация местной промышленности в масштабах области наносила определенный ущерб местным интересам. Нас специализиро­вали на швейном производстве, а маленький кирпичный завод закрыли. И поехали во Ржев, в Селижарово наши колхозы и предприятия за красным кирпи­чом. Набирала мощность меж­колхозная           строительная организация, в которую вложил много сил А.Г. Пышков. Дорож­ная организация под руковод­ством М. Журавлева "прорубила" в прямом смысле слова дороги в Еремково, на Мсту.                            
Район возглавляли разные люди. Сознаюсь: поучительно было работать с А.В. Трошиным - человеком беспокойным, тре­бовательным, с высокими нрав­ственными качествами. Бывало, летом в 5-6 часов утра уже зво­нит на квартиру: " Что думаешь делать, как строить день?" А сам тоже отправлялся в разъез­ды. Каждый человек имеет какие-то особенности. Он любил   ездить за рулем автомобиля. Однажды случайно задел мото­циклиста, повредил ему ногу. Сделал все возможное, чтобы вылечить его. Но при мне по­звонил в обком первому секре­тарю и сказал, что в такой си­туации руководить районной парторганизацией уже не смо­жет. Так понималась ответст­венность за должностное поло­жение.
Конечно, были и курьезные случаи, но они тоже характери­зуют степень требовательности к кадрам. Несколько лет райис­полком возглавлял Н.Ф. Андреев. Как-то летом проходили сборы военнообязанных запаса. Повестки вручались внезапно. Вечером он заехал в Молдино. Естественно, посыпались воп­росы на эту тему. Он возьми да и скажи - то ли непродуманно, то ли в шутку, мол, берут лю­дей, может быть, и на войну. Войны не было, а вот жалоба появилась через несколько дней. Н.Ф. Андреев с работы был снят. Не помогло ему и пре­стижное звание Героя Советского Союза.
Район в те годы жил и заботами о сохранении исторических, культурных ценностей, связанных с пребыванием и творчеством на нашей земле многих известных деятелей. При скромных возможностях был воздвигнут памятник А.С. Попову - изобретателю радио. Помог в этом вопросе маршал войск свя­зи И.Т. Пересыпкин… Маршал присутствовал на открытии памятни­ка. Где-то в архивах, возможно в С. - Петербурге, пылится ки­нохроника об этом событии. Неплохо бы работникам куль­туры раздобыть их.
Удалось выкупить и сохра­нить дачу "Чайка". После кон­чины В.К. Бялыницкого-Бируля, его вдова продала дачу извест­ным московским деятелям. Од­нажды Н.Г. Корытков, первый секретарь обкома, поинтересо­вался судьбой "Чайки". Мы рас­сказали. Он посоветовал купить ее и посодействовал через мос­ковскую прокуратуру, чтобы владельцы дачи продали ее в госсобственность. Заплатили мы 30 тыс. рублей. Но областные деятели из управления культуры не поставили ее на ба­ланс культуры. Трудно сегодня определить: то ли это было бю­рократическое непонимание ис­торической ценности дачи, то ли были какие-то недоработки наших служб? Пришлось Порожкинскому сельскому Совету несколько лет содержать дачу на свои скудные средства. Хо­рошо, что нынче нашлись люди и сохранили "Чайку".
Позднее, уже в 1980 году, страна отмечала 200-летие со дня рождения А.Г.Венецианова. Его именем в Удомле была на­звана улица, село Дубровское переименовано в с. Венецианово. В Калинине его имя получи­ло художественное училище. Благоустроена была и могила великого художника. Праздне­ства начинались в с. Венециано­ве. Съехалась на них вся художественная элита страны, а на второй день открывался па­мятник А.Г. Венецианову в Вышнем Волочке - бывшем на­шем уездном городе. Мы очень хотели, чтобы памятник был в Удомле, но сделать ничего не могли.
Получила развитие и всесоюз­ная здравница "Голубые озера". После строительства новых корпусов в ней отдыхало до 800 человек. Много сил и энер­гии в развитие "Голубых озер" вложили П.Г. Федотов, Ю.А. Каменский.
Нельзя не вспомнить и молдинские места, связанные с жиз­нью в них В.В. Андреева, чья слава прогремела еще в 1889 го­ду в Париже на выступлении оркестра русских балалаек.
Мы будем вечно помнить, что на удомельской земле ро­дился О.Г. Макаров - дважды ге­рой Советского Союза, космо­навт. Здесь также родина писа­теля Л.И. Иванова. У нас бывал, отдыхал известный профессор биологии Збарский.
Я назвал лишь небольшую часть людей, которые имеют от­ношение к нашим местам, кото­рые непосредственно связаны с нашей давней и недавней историей..
Оказывается, места, где мы живем, не только интересны, но и знамениты своей историей. Мы поубавили спесь с некото­рых не в меру высокомерных представителей технической и гуманитарной интеллигенции, которые настойчиво предлагали назвать Удомлю каким-нибудь Озерогорском или Атомградом. К счастью, как мне кажется, мы отстояли это древнее название, с которым связана наша бога­тейшая история.
P.S. Цветом выделено мною, для удобства восприятия текста.
Схему поселка Удомля 1961 года можно посмотреть здесь.

23 апреля 2015 г.

Удомля в начале ХХ в. Экономика

Достоверная информация о том, что представляла собой Удомля и Удомельско-Рядский район в начале ХХ века содержится в книге «Статистико-экономическое исследование грунтовых дорог Тверской губернии», изданной в 1911 году.
Это не воспоминания и не художественное произведение, а сухие цифры статистики, но тем более ценные своей непредвзятостью, объективностью. Мы видим, какая деятельная жизнь кипела в начале ХХ века в Удомле – на станции и в округе.

Для сохранения достоверности и передачи атмосферы тех далёких лет предлагаю прочитать этот текст в оригинале. Для удобства я лишь выделю некоторые фамилии и населённые пункты.





25 марта 2015 г.

Удомля. 2014 год. По улице Володарского

Прошлым летом, в июле 2014 года, спустя много лет я побывала в Удомле, посетила дорогие мне места. Прошла по улице Володарского, с которой связано столько воспоминаний моего детства.
Небольшой фотоотчёт о моём путешествии по улице Володарского я размещаю здесь для тех, кто помнит эти места, но пока не может там побывать.

Начало путешествия – Дом культуры – бывший склад купца Гудовского. Теперь снаружи отделан сайдингом. Раньше рядом с домом находилось деревянное здание почты, где и жили Гудовские, но теперь – увы – оно сгорело, не оставив и следа…
Бывший склад купца Гудовского
 Железнодорожный переезд. Это пересечение путей – железной дороги, давшей начало станции Удомля, как точке на географической карте, и старого тракта, соединявшего станцию с озером Удомля, от которого станция и получила своё имя… 
Ж.д. переезд
Около переезда ещё сохранились остатки плитки, которой был вымощен весь тротуар по ул. Володарского в 70-е годы прошлого века.
Площадь, как привет из советского прошлого. Где ещё на площади в наше время увидишь Ленина и гербы всех 15 союзных республик?
На площади у переезда раньше было несколько магазинов, но теперь тут довольно пустынно…
 Так много домов из прошлого с течением времени исчезло с улицы, что просто умиление вызвало здание аптеки, которое пока стоит на своем месте.
Аптека
На улице несколько довольно крутых поворотов. Вот один из них – первый. Дома здесь тоже сохранились те, что и были во времена моего детства.
Первый поворот
А здесь, на этом повороте, под корнями деревьев наш дедушка всегда находил шампиньоны. Помню, какая это была вкуснятина!
Здесь росли шампиньоны
А вот на этом перекрёсточке влево в белом каменном здании находилась библиотека. В каникулы рано или поздно приходилось вспоминать о необходимости прочитать хотя бы часть книг из перечня, заданного для чтения на лето.
Ну, вот и второй поворот. 
Здесь, на самом повороте по правую руку всегда стоял дом моих дедушки и бабушки. И все самые светлые воспоминания о летнем отдыхе в Удомле связаны именно с ним. Но теперь этого дома нет: деревья и кустарник скрывают от глаз пепелище…
Эти два дома стоят напротив нашего. Они уцелели и обитаемы, что радует. Раньше там жили наши друзья по детским играм.
Здесь начинается переулок Володарского. Он проходит за нашим огородом, там не было машин, и поэтому мы часто играли там в игры типа бадминтон, футбол…
Начало переулка Володарского
На перекрёстке с ул. Мира в низине находился колодец, куда все ходили за водой. Сейчас это место заросло кустарником и травой, колодцем теперь не пользуются. Но я нашла его, как ещё один привет из прошлого!
Здесь и закончу своё путешествие по ул. Володарского. Смешанные чувства родились в душе после этой прогулки. Здесь изменилось почти всё, но это, как и вся наша жизнь. Поэтому удивляться и грустить не стоит. Прошлое в наших воспоминаниях останется таким, каким мы его хотим помнить.

23 марта 2015 г.

Удомля в годы войны. Воспоминания

Вот уже совсем скоро исполнится 70 лет с того дня, когда закончилась страшная война. 70 лет назад в нашей стране началась мирная жизнь - жизнь, в которой живём мы, наши дети, и хотелось бы, чтобы жили и наши внуки. Понимаем ли мы, не знавшие войны, насколько мы счастливы? Осознать это нам мешают наши повседневные заботы, переживания – такие, казалось бы, важные, насущные, необходимые…
День Победы, 9 Мая, - великий праздник, который год за годом возвращает нас в те 1940-е годы, напоминая о страшных испытаниях, о кровавых сражениях, о тяжёлом труде, об огромных потерях, - обо всём, что пришлось пережить тем, кому довелось жить в ту пору…
Мои родители были детьми, когда началась Великая Отечественная война. Мама родилась и проживала в Удомле, папа – в деревне Вакарино. Как жили они в те тяжёлые годы? Что осталось в их памяти от тех лет? Именно это хотелось мне записать, оставить на память для себя, для их внуков.

Воспоминания Петровой (Шалевой) Алевтины Ивановны

В 1941 году наша семья состояла из 6 человек: папа, мама и четверо детей. Папа, Шалев Иван Петрович, работал бухгалтером в конторе «Заготлён», которая тогда находилась в Удомле, мама, Шалева Елизавета Александровна, работала в Сберкассе. Старшему сыну, Жене, было 10 лет, дочерям: мне, Але – 6 лет, Нине – почти 4 года, а Лиле – почти 2. В то время мы с Ниной ходили в детский сад, а Лилю водили в ясли. Детский сад находился на ул. Новой (двухэтажный деревянный дом, примыкал к школьному участку). Ясли были на ул. Дзержинского за сосновой рощей.
Удомля. Фрагмент немецкой аэрофотосъемки 1940х гг.
Первые дни войны мне не запомнились. Помню только, как на вокзале мы провожали папу на фронт. Самое яркое детское воспоминание о войне связано у меня с первой бомбёжкой. Как всегда, мы с Ниной пришли в детский сад. С утра летом обычно дети делали зарядку на улице. Вдруг объявили воздушную тревогу, и мы все побежали через дорогу в убежище. Оно было устроено на противоположной стороне улицы Новой в виде землянки с деревянной крышей. Я помню, что мне было очень страшно, я всё время плакала и повторяла: «Хочу к Нине!». Я ужасно боялась остаться одна.
Позже наша мама тоже беспокоилась о том, чтобы семья не была разлучена. Она учила нас так: как только зазвучит сигнал воздушной тревоги, нам троим (Женя, я и Нина) бежать из дома к ней на работу в Сберкассу (на ул. Володарского); она забирает из яслей Лилю, и мы все вместе бежим в убежище. Бомбоубежища представляли собой землянки, выкопанные в сосновом бору на ул. Дзержинского. Иногда приходилось прятаться от бомбёжек под мостом на перекрёстке ул. Володарского и Победы, там, где колодец. Дома у нас были заготовлены мешочки с вещами по типу рюкзачков для каждого ребёнка, которые нужно было взять с собой. Даже у маленькой Лили был такой рюкзачок.
Удомля. 1942 г.
Шалевы Аля, Лиля, Нина, Женя
Наш детский сад на лето обычно выезжал на дачу в деревню Ясная Поляна. В конце лета 1941 года фашисты прямым попаданием разбомбили дом, в котором обычно жили дети. К счастью, на тот момент детский сад уже выехал из Ясной Поляны. Когда пытаются уничтожить детей – разве это не воплощение бесчеловечности?
Станцию Удомля часто бомбили, но прервать движение поездов не удалось. Запомнился ночью столб огня и дыма от цистерн за станцией, где было хранилище топлива, – туда попала бомба. Часто можно было увидеть зарево от пожаров в Бологое.
В Удомле были дежурные, которые в темное время суток ходили по улицам и стучали в окна, где замечали свет. Нужно было плотно занавешивать окна, чтобы не привлечь вражеские самолеты.
Наша семья дружила с Антоновыми и Соколовыми. Антоновы жили в доме, где была Сберкасса: мать, учительница русского языка, и 2 дочери. Соколовы жили на ул. Володарского, у них было 7 детей. Дядя Серёжа Соколов служил в Удомле в госпитале интендантом. Мне запомнилось, что когда бомбёжка начиналась среди ночи, то часто мы бежали в один дом к кому-то из них, или они все бежали к нам, и дети спали на полу все вместе, «вповалку».
В Удомле имелся план эвакуации жителей на случай прорыва фронта. По этому плану на 2 семьи выделялась одна подвода. Конечно, этого было бы очень мало, но, к счастью, эвакуироваться не пришлось.
Бомбёжки – это самое страшное, что запомнилось. И конечно же, нельзя забыть голод, который испытывали мы в те дни постоянно, хотя мама и старалась, как могла, нас поддержать. Вся территория вокруг дома и перед ним была превращена в огород. Мы сажали картошку, свеклу, капусту, морковь. Под картофель семьям давали участки за Удомлей. От «Заготльна», где до войны работал папа, мама получала льняное масло и жмых. Жмых смешивали с мукой и пекли пироги с капустой. Как только появлялся щавель, ходили его собирать, чтобы варить щи. Ели молодые побеги на ветках деревьев, почки – всё это были витамины. Одну из комнат мама сдавала женщине из деревни, и она рассчитывалась за жилье продуктами, так необходимыми нам тогда.
В годы войны мама держала двух коз (Муську и Динку), поэтому молоко для детей всегда было. Для коз мы заготавливали веники на зиму. На дороге подбирали сено, упавшее с проходивших мимо возов, так же раздобыть сено можно было на базаре. Помню, что я побаивалась этих коз. Ещё мама каждый день обязательно давала нам всем по чайной ложке рыбьего жира, такого противного на вкус, но очень полезного.
В школу я пошла в 1943 году. В это время в основном здании школы разместился госпиталь, поэтому занятия проходили в деревянных зданиях, расположенных рядом с ним – в синей и жёлтой школах, как их называли. А наши начальные классы учились в Паношине, в обычном деревенском доме с печкой.
1947 г. Паношинская школа. 4й класс
Зимой в начале 1945 года я заболела воспалением лёгких, лежала в больнице, а после излечения меня отправили в лёгочный санаторий в Максатихе. Там я и встретила День Победы. В то утро мы проснулись от громких звуков плача и криков. Один из мальчиков выбежал в коридор и вернулся с радостным сообщением: «Победа!» Все дети в палате радовались, и только один мальчик, Алька Рощин, плакал и говорил: «А ко мне папа с войны не вернётся…» Запомнился праздничный полдник: детям выдали по прянику и по бутерброду с маслом.
Мы очень ждали папу. Всю войну он прошёл с полевым госпиталем от Удомли до Кенигсберга. В 1945 году вернулся в Удомлю, привёз нам красивую немецкую куклу в зелёном платье. Потом вынужден был возвратиться в госпиталь, и только в 1948 году папа наконец-то вернулся домой насовсем.
      Шалев Иван Петрович с дочерью Алей. Удомля, 1948 г.
Конечно, трудности не исчезли в один миг, но война закончилась, а это значит, что впереди – мирная жизнь и светлое будущее!

 Воспоминания Петрова Бориса Ивановича см. в блоге "Озеро Удомля"

Свои воспоминания об Удомле в годы войны сохранили Н.М. Серова и К.Г. Беляева. 

О бомбежках в Удомле рассказал Н.А.Архангельский в своей статье "Земля вставала на дыбы".

4 марта 2015 г.

"Удомельская быль"

Старая Удомля уходит, исчезает на наших глазах… Тем дороже каждое свидетельство её истории, каждое фото, каждое воспоминание.
Одним из таких ценных документов являются воспоминания профессора МГУ Ф.Я. Полянского (1907 – 1983), который учился в Удомельской средней школе в 1921-1928 гг. В 1971 году Федор Яковлевич записал воспоминания «Удомельская быль», где рассказал об Удомле, о школе, о людях в те далёкие 20-е годы ХХ века. Опубликованы эти воспоминания были в удомельской газете «Путь Октября». Один отрывок я уже приводила в рассказе «Удомельская средняя школа», а теперь – вторая часть – рассказ очевидца о жизни в Удомле в те далёкие годы.


…Итак, предлагаю читателям представить Удомлю в 1920-е годы, когда уже установилась Советская власть, но ещё не наступили годы репрессий, и наряду с купцами уживались артели и кооперация, а люди привыкали жить в этом новом для себя мире.
"Впервые я познакомился с ней (с Удомлей) в сентябре 1921 го­да, когда на отцовской ко­лымаге прибыл из дальней деревеньки Тарасихи для «продолжения образова­ния». В ту пору на терри­тории Удомли имелось толь­ко 5-6 купеческих хором и 10-15 обывательских до­мов. Мерлугино находи­лось на отлете, и, чтобы добраться до него, надо было перескочить десятки луж и канав, пересечь большие овраги. Саниково стояло в стороне, а Паношино было отгорожено топ­кой дорогой, в грязи кото­рой весной и осенью безна­дежно увязали лошади, беспомощно барахтались люди. Близость великолеп­ного озера совсем не чувствовалась, оно находилось как бы дальше, чем сей­час.
Жизненным центром оказывался вокзал, и на его платформе ежедневно собиралась молодежь к приходу поездов дальнего следования. Их появление считалось знаменательным и вдохновляющим событием. Прибывающий поезд заставлял радоваться, уходящий – грустить. Под стук колес, видимо, и сердца юных на­чинали биться в унисон. В одуряюще грязном и задрипанном вокзале устраивались даже публичные лекции, а не только распивались крепкие напитки. По путевке союза железнодорожников десятку любопытных парнишек (в том числе и Ф.Я.! – Авт.) почтенный профессор петербургского образца читал лекции о Древней Греции и, склонив на бок голову, указуя перстом в потолок, с благоговением произносил священные для него имена Гомера, Солона, Перикла, а мы слушали, затаив дыхание.
С весны 1922 года возобновились торгующие операции тогдашних купцов – Демидова, Мясникова, Соловьева, Гудовского, Щеголева и других. Они доминировали и в светской хронике. Её персонажем неизменно оказывался один из Демидовых, славившийся своими хмельными приключениями. Пожар в доме купца Мясникова стал на долгое время ее темой. Удомля была торговым местечком, через её территорию тянулись крестьянские обозы с лесом, дровами, хлебом, кожами, осиновой клепкой, льном, сеном. В купеческих лавках крестьяне запасались всякой снедью, ситцем, керосином и другими товарами для домашнего обихода.
Жизнь обывателей протекала ровно и неприметно. Чрезвычайные происшествия носили преимущественно романтический характер. Один пылкий телеграфист по уши влюбился в купеческую дочку и бросился под товарный поезд, чтобы отомстить ей за неразделенную любовь. Пронырливый нэпман затрапезного вида деловито оформил брак с одной хрупкой девушкой, а через пару месяцев исчез, прекратив торговлю в вокзальном буфете. После этого кроткое создание явилось на новогодний бал в каменном лабазе купца Гудовского с широкой лентой через плечо, на которой красовалась трогательная надпись – «разбитое сердце». Она вызывала всеобщее умиление.
Но и в Удомле периода 1921-1926 годов сказывались приметы нового, грядущего. На ее окраине пыхтел лесопильный завод, на косогоре за «железкой» все больше набирал сил «Пахарь», снабжавший окрестных крестьян плугами. Крепла удомельская индустрия. Все больше расширяла свою деятельность кооперация. Ее энергичным и деятельным организатором был инструктор Чекрыжов. Товарищество «Просвещение» развертывало свою торговлю, создало чайную, теснило купеческие лавки. Кооперация имела даже своих поэтов в лице Д. Пожаркова. Его стихи печатались в газетах, сборниках. В одном из купеческих домов нашли приют библиотека, изба-читальня. Они работали под руководством неугомонного избача Афонина, в любую погоду не расстававшегося с потрепанной шинелью и красноармейским шлемом.
Существовала партийная ячейка, активно работавшая под руководством секретаря Мальдова. С 1924 года возникла комсомольская организация. В ее создании активную роль играл Иванов, прошедший в Вышнем Волочке пролетарскую закалку. Все больше активизировал свои культурно-просветительные начинания Нардом. При нем существовала театральная труппа под руководством опытного артиста Гудалова, прошедшего столичную выучку, и большого энтузиаста. На самодеятельной основе труппа радовала удомельцев все новыми и новыми премьерами. Выступали и гастролеры. Так, заезжая украинская труппа ставила «Наталку-полтавку», «Ой, не ходы Грицу та на вечерницу». Когда Грицу начинал умирать на руках возлюбленной, то зрителей так пронимало, что они готовы были прослезиться. Иногда в Нардоме крутились фильмы. Правда, финансовонесостоятельным зрителям приходилось вертеть колесо динамомашины и ради билета добывать электроэнергию. Ее надежных источников не было. Бичом оставались сырость и холод, царившие в Нардоме. Только участникам танцевальных вечеров он казался сказочным дворцом, достаточно теплым и уютным. Даже в Паношине ставились спектакли. Там существовал сельскохозяйственный кружок, осушавший болота, изучавший агрономию и устраивавший инсценировки. Зато церковь пустовала".

Источник:
Ф. Полянский «Удомельская быль». – Газета «Путь Октября», №№ 17 – 19,1971 г.

18 февраля 2015 г.

О моей бабушке

1909 г.
К своему рассказу о купцах Гудовских и Яковлевых я приложила фотографию 1909 года, где изображена большая семья бологовского купца Михаила Яковлева: его сын и две старшие дочери с семьями. Даже не имея никаких сведений о судьбе этих людей, просто зная историю нашей страны, каждый может предположить, что дальнейшая жизнь этих представителей купечества после 1917 года наверняка сложилась нелегко…
Но на самом деле горе пришло в семью Яковлевых гораздо раньше – в 1911 году, когда случился тот ужасный пожар в кинотеатре в Бологое…
…С детских лет я слышала от бабушки Лизы горестный рассказ о том, как когда-то давно её мамочка сгорела во время пожара. Бабушка была тогда маленькой четырёхлетней девочкой, и эта потеря изменила всю её жизнь.
О том, что произошло в тот злосчастный день - 20 февраля 1911 года в Бологое, рассказали газеты.




      

Лиза Яковлева. 1909 год
В тот день в Бологое многие потеряли своих близких, а маленькие Зина, Лиза и Коля Яковлевы остались без матери – Екатерина Яковлева погибла в огне пожара. Александр Михайлович Яковлев остался вдовцом с тремя детьми. Вскоре он женился второй раз, родились дети, и, как в сказке о злой мачехе, дети от первого брака оказались обузой. Мою бабушку ещё ребёнком отправили в горничные на хлеба, в Удомлю в дом тётки по отцу – Бочиной (Яковлевой) Агриппины Михайловны. Константин Бочин был лавочником, их деревянный двухэтажный дом располагался в глубине двора за домом и складом купца Гудовского. На первом этаже дома была лавка, а на втором – жилые помещения. 
Так и росла девочка Лиза Яковлева, без отца и без матери, в чужом доме. После революции, когда Бочины переехали в Ленинград, она осталась в Удомле. Возможно, то, что в те годы бабушка была на положении прислуги, спасло её от каких-либо притеснений со стороны властей. Она выучилась и стала работать секретарем-машинисткой в Удомельском райисполкоме.
(Бабушка во втором ряду первая слева)
Дальнейшая жизнь её сложилась вполне благополучно: замужество, дети, интересная работа. Но всю жизнь бабушка переживала ту страшную потерю, и учила нас, своих внуков: «Берегите, любите своих мамочек!» Лишенная с детства родного очага, она превратила свой дом в Удомле в уютную пристань, куда её дети, а потом и внуки, с радостью стремились вернуться, потому что чувствовали там любовь, заботу, поддержку, искреннее участие. 
                                       
                                     Шалева Елизавета Александровна - моя бабушка
Каждое лето, вплоть до 1985 года, когда бабушки не стало, я с радостью приезжала в тот гостеприимный дом на улице Володарского. И я никогда не забуду, как бабушка доставала из альбома свою самую главную ценность – старую фотографию своих родителей, - тихонько проводила по ней рукой и в который раз рассказывала мне о своей погибшей в огне пожара любимой мамочке (см. P.S.)
Яковлева Екатерина - моя прабабушка
P.S. В июле 2017 года биограф семьи Гудовских Вера Богданова нашла в Тверском государственном архиве запись от 11 ноября 1901 года о бракосочетании Александра Михайловича Яковлева и Екатерины Ивановны Ерёминой. Таким образом, теперь мы знаем, что моя прабабушка родом из деревни Долгих, что под Вышним Волочком, и происходит из семьи Ерёминых.

Источники: http://s302.photobucket.com/user/dedushkin_a/library/?sort=3&page=8

13 февраля 2015 г.

Удомельская средняя школа

Мои родители учились в Удомельской средней школе. Мама жила в Удомле на ул. Володарского, а папа - в деревне Вакарино. 
Как и всем деревенским школьникам, чтобы добраться до школы в Удомлю, папе приходилось каждый день преодолевать 7 км пешком туда и обратно, в любую погоду любого времени года. Удомельским было легче. Мама рассказывала, что иной раз бабушка будила их утром со словами: "Вставайте, сони! Посмотрите в окно: уже деревенские в школу идут!"
Вспоминая школу, родители прежде всего с благодарностью говорят о своих учителях, которые давали ученикам такие крепкие и глубокие знания, что имея желание, они всегда могли поступить в вузы. Несколько школьных фотографий, сохранившихся в нашей семье, я выложила в альбоме «Удомельская школа. Фото».
п.Удомля. Школа в 1950-е годы
Немного истории. Первая 4-хклассная земская школа появилась в Удомле ещё в 1909 году, а в 20-е годы в поселке было уже две школы: I и II ступени (одна давала четырехлетнее образование, вторая – семилетнее). В 1931 году школы двух ступеней объединились в одну, и в 1936 году ей был присвоен статус средней школы. Располагалась школа сразу в нескольких местах: в домах лесоторговца И.В. Калинина (напротив вокзала); 
Дом Калинина (сгорел в 2014 г.)
в доме купца Щёголева в Паношино (пересечение ул.Гагарина и Свердлова);
Бывшая школа в Паношино
в здании бывшей церкви в Паношино (находилась по адресу ул.Гагарина, 32)
Церковь в Паношино
К учебному году 1937 г. напротив вокзала было закончено сооружение нового здания для школы. На строительство был использован материал от разрушенной Богоявленской церкви в селе Николо-Стан (об этом читайте здесь).
п.Удомля. Здание школы. 1940 г.
Однако ещё долго занятия в школе вели в нескольких зданиях, у каждой из которых было своё название: белая, желтая, синяя и школа в Паношино. 
В 1963 году школе было присвоено имя изобретателя радио А.С. Попова.
Дело в том, что история Удомельской школы неразрывно связана с его семьёй. В 1920-е годы дети Попова – Степан, Александр, Раиса, Екатерина – работая учителями в школе, сделали очень много для обучения и воспитания молодого поколения удомельцев. 
Сидят (слева направо): А.С. Попов, дочери Екатерина, Раиса, Р.А. Попова; 
стоят сыновья Степан, Александр
Вот отрывок из статьи В.Чагодаева «Путь в большую жизнь»:
«Старший сын Попова – Степан Александрович, окончивший историко-филологический  факультет университета, преподавал в школе историю, другой сын – Александр Александрович, будучи еще студентом архитектурного отделения Академии Художеств (занятия были временно прерваны), обучал ребят рисованию и черчению. Школьным врачом и преподавателем гигиены (такой предмет преподавали в те годы) была Раиса Александровна. Она же вела уроки немецкого языка. Арифметику, начальный курс алгебры и русский язык преподавала Екатерина Александровна. Было ей тогда 19 лет…
…Заботливо воспитывал Александр Александрович юные таланты Удомельской школы, организовывал выставки рисунков учащихся, проводил экскурсии в Островно к художнику Богданову- Бельскому, на дачу «Чайка», где жил Бялыницкий-Бируля, известный советский художник.
Большим событием в культурной жизни посёлка было каждое выступление школьной художественной самодеятельности. И ничего, что сцена освещалась керосиновыми лампами, декорации и костюмы были не ахти какими – все спешили в Дом культуры, где выступал школьный театр. Раиса Александровна ставила на сцене с ребятами «Свадьбу» А.П. Чехова,  Евгения Александровна Кракау – «Снегурочку» А.Н. Островского.
Екатерина Александровна разучивала со школьным хором революционные песни  и романсы Глинки. Выступал на школьных вечерах и Богданов-Бельский, у которого был хороший голос…
Первый выпуск в школе был в 1921 году.  В то время Степана Александровича, учителя истории призвали в Красную Армию, и в Ростове-на-Дону, заболев тифом, он умер. Ушла на войну и врач Раиса Александровна. Многие выпускники вместе с Е.А. Кракау и Е.А. Поповой  уехали в Петроград…" («Калининская правда»,   7 мая 1964г., стр 4, № 106 (14109).
 
Открытие памятника А.С. Попову в Удомле 12 июля 1970 г. у здания школы №1. 
В центре: Раиса Александровна Попова, левее - Екатерина Александровна Кьяндская, 
преподававшие вместе с братьями в этой школе после 1918 г.
О том, что представляла собой Удомельская средняя школа в те далекие годы, рассказал в своих воспоминаниях профессор МГУ Ф.Я. Полянский (1907 – 1983), который был учеником школы в 1921-1928 гг.  
«Большое место в культурной жизни Удомли занимала школа II ступени, возникшая, видимо, в 1919 году. К моменту моего поступления в школе имелось уже 2—3 класса. Всего в дальнейшем насчитывалось около 125 учеников (в пяти классах). Школа была гордостью Удомли, олицетворением ее культурных достижений, детищем советской системы народного образования. Правда, выглядело это детище не особенно респектабельно, занимало недостаточно приспособленные помещения в прежних владениях купца Калинина. 

Не было даже микроскопа, учебников, библиотеки. Любознательный ученик мог получить лишь – задачник по алгебре Шапошникова и Вальцева да учебник Киселева по геометрии. Но положение спасал энергичный коллектив преподавателей. Все держалось на его энтузиазме. Директорствовал В. М. Хильмончик — заправский хозяйственник, химик, никогда не расстававшийся с красками и мелом, их следами на руках, одежде. Он часто выражал сомнение в способностях учеников понять и оценить «Евгения Онегина». Математику преподавал респектабельный и изысканный Н. И. Дмитриев. Он великолепно вел уроки, но ого отделяла от учеников холодная логика, некоторая надменность, излишняя самоуверенность. Кумиром девушек был Ф. М. Сивиков, тоже преподававший математику и отличавшийся военной выправкой. К его приходу в класс на доске писались уравнения (Сивиков=Басманова). Он делал вид, что ничего не замечает, но весь урок не подходил к доске. Ребята больше обожали «словесника» В. И. Горохова — необычайно приветливого и сердечного человека, умевшего «говорить по душам» на самые разнообразные темы, просто и естественно беседовать с учениками всех возрастов. Но всеобщим любимцем был историк, обаятельный и скромный, всегда доброжелательный и добрый, С. И. Волков. Он не только увлекательно рассказывал о походах Цезаря и Ганнибала, Карла Великого и Наполеона, но покорил нас своим энтузиазмом, подвижничеством, моральным ригоризмом. Мы восхищались своим наставником и любили его. На меня он оказал наибольшее влияние, стал моим первоучителем. Я пошел по его стопам. Мне довелось также учиться у детей великого изобретателя радио А. С. Попова. Его сын Александр Александрович обучал нас рисованию, а дочь Екатерина Александровна — немецкому языку. Они жили на даче в 7 километрах от Удомли, и мы ходили иногда туда сбрасывать снег с крыши. Александр Александрович был способным рисовальщиком, позднее учился в Академии художеств, но трагически погиб во время блокады Ленинграда. До сих пор я сохранил теплые чувства ко всем учителям Удомельской школы того времени и хочу еще раз благодарить их.
Состав учеников не был однородным. Шли еще первые годы формирования советской системы народного образования. Встречались купеческие сынки и поповские дочки, но вместе с тем усиливался демократический элемент, представленный отпрысками «исправных мужиков», причем часто из отдаленных деревень. Часто крестьянские дети учились лучше «удомельской интеллигенции», проявляя много усердия. Видимо, сказывался и их тернистый путь. Он был фактором «естественного отбора». В школе формировалась и пролетарская прослойка, учились дети железнодорожников и других рабочих. С 1925 года возникла комсомольская ячейка, объединившая многих учеников. Я сам сразу стал комсомольцем и активно участвовал затем в общественной работе как редактор стенгазеты, председатель самоуправления. Был избран даже в члены ревизионной комиссии товарищества «Просвещение». Особенно любил я ходить на деревенские сходки и спорить с мужиками в дымных избах по актуальным вопросам, толковать о международном положении, разъяснять законы о страховке и налогах, проводить подписку на газеты. Это было своего рода «хождение в народ», политическое испытание для учеников. Надеюсь, что гражданские добродетели и комсомольские традиции 20-х годов свойственны и новым поколениям учеников. Я желаю им успехов и дерзаний, столь полезных для нравственной закалки и политического воспитания. Если юноша не в состоянии мечтать и дерзать даже в 17-18 лет, то когда же он будет способен на это? Его жизнь окажется слишком обедненной.

Школьные годы оставили в моей памяти незабываемые и отрадные впечатления. Это были годы своеобразной, юношеской романтики. Я учился с упоением, считая себя счастливейшим существом на свете. Открывались все новые и новые горизонты. Каждый понедельник с караваем хлеба за плечами и бутылкой постного масла в кармане приходилось затемно отправляться в далекую Удомлю. Путь был дальний и шел через пустоши (Выгорода—Елено), хутора (Гришкино—Шевница—Матяиха—Игнатково), деревни (Роднево—Дубровка—Митронино—Верляйское—Верескуново—Вашурино—Каменка). Надо было отмахать 25 верст, а всего за 5 лет набиралось около 10 000. Это — расстояние от Москвы до Владивостока. Но все трудности оставались позади, раз тянуло учиться. Хотелось бы вновь пройти этой дорогой — через знакомые леса и деревеньки, с которыми связано так много дорогих мне воспоминаний.

Помню многих учеников, отличавшихся прилежанием или способностями, иногда удалью (А. Ланцов), яркой индивидуальностью (И. Смирнов, Н. Малыгин, В. Лебедев, Н. Щеголев, И. Струков, И. Воронов), отвагой (К. Яковлев, ставший летчиком), нравственными достоинствами (В. Соловьев, С. Тарасов). Запомнились и обаятельные девушки (К. Басманова, С. Аксакова, А. Загрядская, М. Маркова, А. Крылова, М. Щеголева и др.). Их королевой была Настя Пичугина, выделявшаяся необычайной красотой. Когда же она неожиданно бросила школу и вышла замуж за еремковского телеграфиста, то это привело в отчаяние ее поклонников. Помню и многих товарищей по классу – Е. Львова, М. Архипова, В. Захаренко, А. Молчанова, А. Дегтярева, М. Буквинова, И. Орлова, В. Рыжанова, а также соучениц — М. Волкову, Н. Крылову, О. Нетунахину, Н. Завьялову. Моими лучшими друзьями были Сережка Тарасов и Вася Соловьев, отличавшиеся умом, искренностью, душевной щедростью. К сожалению, судьба этих питомцев школы, как правило, осталась для меня неизвестной. Многие, видимо, погибли во время Отечественной войны (М. Архипов, А. Молчанов, К. Яковлев). В. Соловьев стал жертвой ленинградской блокады, будучи редактором многотиражки на заводе «Электросила». В послевоенный период Евгений Львов стал крупным хозяйственником, даже директором Ленинградского мясокомбината». («Удомельская быль» (отрывок). – Газета «Путь Октября», 11.02.1971г.)

Продолжение об Удомельской школе здесь

Источники: сайт о семье А.С. Попова  http://pravnuchka.ru/
Сайт школы №1 г.Удомля http://school1-555.ucoz.ru/index/shkolnyj_muzej/0-25